В Костроме прошел круглый стол «Россия в XIX – начале ХХ веков: О чем спорят историки?» с участием руководителя Вольного исторического общества Никиты Соколова.
В качестве эксперта перед костромичами выступил известный ученый Никита Соколов – председатель совета Вольного исторического общества, один из авторов знаменитой книги «Выбирая свою историю: «развилки» на пути России от Рюриковичей до олигархов».
– Я сегодня выступаю здесь в результате довольно странного стечения обстоятельств – в роли пушкинского импровизатора из «Египетских ночей». Сначала думал, что тему мы поменяем. Но тот результат, который получил в результате непродолжительной работы – всю жизнь и две недели – результат заслуживает того, чтобы быть обнародованным: ученые не спорят об истории XIX века. Интересно, почему они не спорят, – отметил Никита Соколов, предваряя свое выступление.
Он подчеркнул, что история – многоаспектный предмет, который имеет разные ипостаси.
– Ученый-историк не преследует ничего, кроме истины. История, как всякая наука, занимается опровержением высказываний. Ученый не обязан высказывать свое отношение к истине. Между тем, школьная история используется как инструмент построения гражданского общества. Школьный курс объясняет, кто злодей нации, кто ее герои. Научная история с историей публичной находятся в довольно сложных отношениях, – рассказал докладчик.
По мнению Никиты Соколова, споров внутри самой исторической науки применительно к XIX веку практически не бывает. И причина этому – доступность документов.
– Когда недостает источников для определенного решения какой-то проблемы, приходится многое достраивать, эти конструкции имеют вероятностный характер, здесь возможны споры. Но XIX век хорошо документирован – это не XVI век, от которого остались одни огрызки. Это не XX век, где значительная часть документальной базы засекречена и до сих пор не введена в научный оборот. XIX век открыт любому историку, это огромная историческая документальная база, поэтому тут невозможны такие фантастические фальсификации, как в отношении древней истории проделывает Фоменко, а в отношении XX века – писатели-фантасты типа Николая Старикова. С XIX веком это не проходит, – убежден исследователь.
Он отметил, что при этом существует довольно много спорных ситуаций, которые оказываются не совсем в границах науки, но на пограничье научных и общественных интересов. Это те моменты, которые рушатся вместе с обществом, которое поддерживало определенный тип научного знания.
– Вместе с Советским Союзом рухнуло казенное марксистско-обществоведческое знание. Надо было историческую науку перестраивать на более универсальные научные рельсы. Рухнула ленинская модель освободительного движения. Стало понятно, что не так гладко обстоит дело с преемственностью, совсем не так прямо идет это развитие. А там были драматические откаты и тяжелые патологии. Все это вызвало большую дискуссию о декабристах и народниках, прежде всего, в начале 1990-х годов, которое продолжалось практически до 2000-х, – рассказал Никита Соколов.
Исследователь считает, что после публикации документов, недоступных по идеологическим мотивам в советское время, дискуссия о декабристах была достаточно публичной и «менее кровопролитной».
– Немедленно рухнул знаменитый герценовский миф о «рыцарях без страха и упрека». Перед нами оказались люди благонамеренные, но со всеми свойствами обычных людей. Распался советский образ «святого декабриста», но тут же появились и охотники перевернуть этот образ в другую крайность, которая сводила декабристское движение к проискам заграничных масонов, – пояснил Никита Соколов.
Он отметил, что впоследствии под напором критики ученых-историков несостоятельные версии исчезли.
Дискуссия о народниках, по мнению историка, оказалась более драматичной. Он считает, что толчком к пересмотру мнения о народниках стал выход в 1997 году книги Василия Зверева о народничестве.
Некоторые участники дискуссии считали, что народничество было реакционным движением, цель которого – остановить прогресс, связанный с развитием промышленности. Даже называли народничество психической патологией с комплексом самоуничтожения.
– К счастью, все эти экзотические версии сошли на нет, и спор пошел уже в отношении вполне корректной трактовки источников и свелся к тому, было ли обращение народников к террору изначально неизбежным, или это был случайный, вызванный историческими обстоятельствами, поворот, а в начале они этого не планировали и не замышляли. Затем спор этот сошел на нет, поскольку он не принципиален. Дискуссия вернулась в рамки тех представлений, которые господствовали в отношении народников в более благополучные и не спорные времена, – рассказал Никита Соколов.
Во время круглого стола эксперт ответил на вопросы участников и провел некоторые исторические параллели между социальными процессами в России XIX и XX веков. Он отметил, что раньше большинство доступных широкой публике исторических книг в магазинах касалась эпох Средневековья. Сейчас же около 90 процентов публикаций затрагивают период новейшей истории, а именно – вторую половину XX века: фокус интереса сместился.
– Но когда этот фокус сместился в недавнее прошлое, здесь историк начинает конкурировать с частной памятью. Это очень важный элемент, – считает Никита Соколов.
